TRAVKIN-
|
| ГЛАВНАЯ | ПЛЁС | МУЗЕЙ-УСАДЬБА | ЦЕНЫ | КОНТАКТЫ | ССЫЛКИ |
|
Образ мира в искусстве
|
В нашем музее |
|
// Ноосферное образование в России: материалы межгосударственной
научно-практической конференции. Часть 2. Иваново, 2001, с.103-105.
В русском средневековье языческая (а в равной мере и христианская) вера требовала от человека, как пишет А.Л.Юрганов, "ежедневного подтверждения причастности, - и само это подтверждение олицетворяло собой веру". / Юрганов А.Л. Категории русской средневековой культуры. М., 1998, с.63/. Надо ли удивляться, что любой элемент раннесредневекового костюма имел яркую семантическую окраску, независимо от допустимого многообразия форм подобных предметов. В полной мере это касается и височного кольца как неотъемлемой части женского головного убора. По солидарному мнению исследователей, верхняя часть женского костюма (головной убор) связана с небесной сферой. /Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М.,1988, с. 526/. Это в полной мере иллюстрируется одной из раннесредневековых курганных находок с берегов Уводи: девичий венчик с изображением солнца, катящегося по небу / Травкин П.Н.. Древний костюм Ивановского края. Ив.,1999, рис.17,2./. Но кроме солнца небесного, в костюме обязательно фигурирует солнце восходящее и заходящее. Этот переход светила из мира подземного в мир небесный (и обратно) как раз и символизируют височные кольца с правой и с левой стороны лица хозяйки костюма, которая, в соответствии с традиционным политеистическим мировоззрением, каждой деталью убора стремится показать, что она знает, как устроен мир. Из более чем полутора десятков разновидностей височных колец, найденных за годы археологических раскопок в Плесе, можно выделить несколько форм с наиболее яркой семантической окраской. Таковы, на наш взгляд, кольца с напускными бусинами, со стилизованным изображением морды дракона. Однако наиболее выразительными в данном аспекте, бесспорно, стали два экземпляра с территории плесской крепости (находки 1995 и 1998 гг.), возможно, происходящие из одного разрушенного погребального комплекса первой половины XIII века (рис. 1).  Рис. 1. Эти плесские кольца, о которых пойдет речь, не являются уникальными; такие встречались и раньше, но не в Верхнем Поволжье, а на иных территориях. Согласно публикации Л.А.Голубевой, два экземпляра подобных найдено в горизонте XIII века на Белоозере, и еще один - в погребении XII-XIII вв. Лосминского могильника в районе Великого Устюга. Исследовательница характеризует их как подвески с разомкнутыми концами, на одном из которых имеется изображение, напоминающее "увенчанную рогами голову лося с раскрытой пастью" /Голубева Л.А. Весь и славяне на Белом озере X-XIII вв. М.,1973, с.46/. Разумеется, подобные ассоциации могут вызвать недоумение: "лось с раскрытой пастью" с семантикой височных колец вряд ли каким-то образом может быть увязан, (как, видимо, и в целом со знаковой системой русского язычества). И только мастерски проведенная А.Э.Юршевичем расчистка плесских находок позволила нам объяснить загадку "лося". На лопасти первого же кольца проявилось достаточно четкое изображение: зеркально расположенные голова хищника (льва?) и фигурка птицы (рис.2). На втором плесском кольце фигурка птицы читалась еще более отчетливо: у нее ясно обозначился клюв.  Рис. 2. Таким образом, перед нами предстало изделие, имеющее, по сравнению с височными кольцами всех иных северных типов, едва ли не самую яркую семантическую окраску. Помимо солнца (кольцо само по себе), мастер-ювелир показал мир небесный (птицу) и подземно-подводный (хищного зверя). Их живые символы размещены в композиции так, что миры противопоставлены один другому. Если височное кольцо находится в нормальном состоянии (кольцо подвешено к головному убору), то птица видится, как и должно, сидящей. Хищник же показан в перевернутом состоянии, и это тоже семантически безупречно: нижний мир в древности часто изображался вверх ногами. Подобная композиция, как представляется, очень ярко демонстрирует саму семантическую идею, само назначение височного кольца в костюме: в этом месте солнце пересекает границу миров, чтобы утром появиться на небе, а вечером вернуться в нижний мир. В композиции, видимо, заслуживает отдельного внимания живой символ нижнего мира. Как известно, в русской мифологии хозяин подземно-подводного мира является людям чаще всего в образе медведя, водяного дракона ("зверя-коркодила"), крылатого змея, волка (последняя ипостась, впрочем, не исключается и применительно к нашим находкам). Лев же в данном семантическом смысле более характерен, как указывает А.Голан, для греческой мифологии и для христианства. (.Голан А. Миф и символ. Москва-Иерусалим, 1995, с.198.) Однако уже в раннем средневековье, во время расцвета русских княжеств в конце XII - начале XIII веков и расширения их международных контактов, в декоративно-прикладном искусстве Владимиро-Суздальской Руси наблюдается постепенная частичная замена символических образов. Львы появляются на стенах белокаменных соборов (Дмитровский собор г. Владимира). Их лапы мы видим в нижней части полуколонн ( то есть в основании мирового столпа, древа). Во всех случаях, как представляется, эти изображения несут старую, языческую смысловую нагрузку и ни коим образом не могут служить поводом для утверждения об активной смене русского политеизма христианством. Наглядным подтверждением тому служат и образы Хозяина Преисподней в плесских древностях уже XIY-XYI веков, и такие же "языческие" находки из других городов. Одна из них - форма для отливки височных колец рассмотренного нами типа из г.Пскова, однако уже не XIII, а XY века. И на лопасти кольца Хозяин изображен не в виде льва, а в виде змея-дракона /Королева В.Э., Харлашов Б.Н. К вопросу о дворах в средневековом Пскове. //Археологическое изучение Пскова. Псков, 1994, с.83, 96./. Здесь комментарии, как представляется, излишни. |
Для справки
|
|
|